"Творчество  переводчиков России (В.В. Набоков, Б.Л. Пастернак, С.Я. Маршак, К.И. Чуковский)"

Содержание

* В.В. Набоков

* Б.Л. Пастернак

* С.Я. Маршак

* К.И. Чуковский

В.В. Набоков: переводы русской и европейской литературы

Переводческая деятельность Владимира Владимировича Набокова уникальна в том плане, что он переводил не только европейскую литературу на русский язык, Запад также обязан ему переводами на английский (отчасти и на французский, которым автор тоже владел в совершенстве) Пушкина, Лермонтова, Тютчева; также он переводил собственные произведения, и его автопереводы - тема, достойная отдельного детального изучения.

Закончивший одно из самых дорогих учебных заведений России - Тенишевское училище, получивший степень доктора французской и русской литературы в Кембриджском университете, Набоков эрудирован как мало кто другой в его литературном поколении, в переводах текста необыкновенно тщателен. Сравнение набоковских переводов разных лет раскрывает не только становление мастерства художника, но и изменение его отношения к проблеме художественного перевода.

В качестве переводчика Набоков пробует себя в 22 года: пишет первый стихотворный перевод из О` Салливана, и тогда же на спор с отцом взялся за перевод с французского книги Ромена Роллана "Кола Брюньон". Также он выполняет перевод "Алисы в стране чудес" Льюиса Кэрролла, вышедший в свет в 1923 г: "Л. Карроль. Аня в стране чудес. Перевод с английского В. Сирина" (под псевдонимом Сирин публикуется большая часть произведений Набокова, написанных в период его жизни в Европе).

Также Набоков переводил поэзию и в течение 10 лет (с 1922 по 1932) опубликовал переводы из Руперта Брука, Ронсара, Верлена, Сюпервьеля, Теннисона, Йетса, Байрона, Китса, Бодлера, Шекспира, Мюссе, Рембо, Гете. В 1937 г. Из фашистской Германии Набоковы переезжают в Париж, где писатель печатает переводы на французский язык стихотворений Пушкина.

Переводы, сделанные Набоковым, отражают многосторонние интересы писателя и его удивительный талант воплощения, "вживления" в культуры разных времен и народов. По просьбе Сергея Рахманинова делает обратный перевод стихотворения Эдгара По "Колокола" на английский с русского перевода Константина Бальмонта: оригинальный текст стихотворения не ложился на музыку романса. Здесь Набокову пришлось заботиться в первую очередь о точной передаче акустической стороны текста, жертвуя для этого идейно-смысловым наполнением. Переводит на английский язык несколько стихотворений Владислава Ходасевича, предваряя их кратким предисловием. Совместно с Эдмундом Уилсоном переводит "Моцарта и Сальери" Пушкина; позже, в 1945 году, на английском языке выходит книга "Три русских поэта" (переводы из Пушкина, Лермонтова и Тютчева). Далее работает над переводом на английский язык текста романа М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени".

О том, как должно переводить, Набоков задумывался неоднократно на протяжении всей своей творческой жизни, причем его взгляды претерпевали с годами существенные изменения. Созданные в Америке, куда он эмигрировал в 1940 г, переводы с русского языка выполнены в совершенно новой манере. К этому времени писатель приходит к убеждению, что литературное произведение (как прозаическое, так и поэтическое) следует переводить только "буквально" - при точном воспроизведении контекста, когда переданы тончайшие нюансы и интонации текста оригинала.

Поздний, англоязычный Набоков в своих переводах становится всё большим приверженцем элитной литературы, повышая требования к собственной работе, создавая массу трудностей, подвергая нешуточной проверке терпение, доброжелательство, волю заинтригованного читателя-непрофессионала.

История переводческой деятельности Набокова неразрывно связана с непростой внутренней перестройкой писателя в процессе его становления как писателя англоязычного. В 1939г, после долгих лет в эмиграции, понимая, что никогда не вернется на родину, Набоков пишет стихотворение "К России", в котором, если говорить словами Зинаиды Шаховской, он "от боли... от отчаяния от нее отрекается". С этого момента начинается новый период в творчестве Набокова. О России он прекращает писать, по крайней мере, по-русски. Несколько лет спустя он вообще надолго откажется от родного языка.

В 1965 году видный эмигрантский критик Владимир Федорович Марков и американский поэт Мэррим Спарке подготовили антологию русской поэзии в переводе на английский язык с параллельными русскими текстами. Марков обратился к Набокову за разрешением включить два его стихотворения: "Каким бы полотном батальным ни являлась..." и "Какое сделал я дурное дело...". Но сначала нужно было сделать литературный перевод этих произведений на английский. Набоков отказался делать перевод, доверив этот труд Маркову: видимо, все еще чувствовал себя русским поэтом. Однако готовые переводы Набоков нашел "неудовлетворительными". А так как он сам переводить их не собирался, то в письме, адресованном Маркову, жена Набокова от имени мужа попросила не включать его стихи в сборник. Но через десять дней после этого письма Набоков все-таки переводит стихотворения на английский язык, тем самым заставляя себя совершить переход от родного языка к английскому.

А в 1967 году Набоков печатает роман "Лолита" в собственном переводе на русский язык. "Вопрос - для кого, собственно, "Лолита" переводится, - пишет он, - относится к области метафизики и юмора. Мне трудно представить себе режим, либеральный или тоталитарный, в чопорной моей отчизне, при котором цензура пропустила бы "Лолиту". Издавая "Лолиту" по-русски, я преследовал очень простую цель: хочу, чтобы моя лучшая английская книга - или, скажем скромнее, одна из лучших моих английских книг - была правильно переведена на мой родной язык".

Художественный перевод в творчестве Пастернака

Глубокая лиричность, поэтическое мироощущение - основа творчества Бориса Леонидовича Пастернака, в первую очередь он поэт - во всем, в своей прозе и в своих переводах. Поэт не может быть буквалистом, он преображает действительность - даже отражая её максимально точно - через художественный образ. Несомненно, с литературным переводом художественного текста никто не справится лучше поэта - поэта по духу, призванию, по самому складу ума и видению мира. Но именно поэтический художественный перевод предоставляет наибольшие сложности, коренящиеся в главной проблеме литературного перевода. Переводчик каждый раз для себя решает вопрос степени следования оригиналу; для поэта-переводчика немаловажным фактором в решении этого вопроса становится стремление к поэтической переработке материала. А материал здесь - уже существующее целостное литературное произведение.

Один из величайших мастеров поэтического перевода, Пастернак придерживался собственной концепции в осмыслении проблемы литературного перевода и его целей. Он утверждал, что перевод должен быть самостоятельным художественным произведением. "Подобно оригиналу, перевод должен производить впечатление жизни, а не словесности", - пишет он в своих "Замечаниях к переводам Шекспира". Мелочное сходство с оригиналом не привлекало Пастернака. "Такие переводы не оправдывают обещания. Их бледные пересказы не дают понятия о главной стороне предмета, который они берутся отражать, - о его силе." Пастернак считал переводы частью собственного творчества и не был приверженцем абсолютной точности.

Поэзия была для Пастернака внутренней, душевной потребностью. Но нужны были и деньги. Зарабатывать переводами он стал уже в 1918 - 1921 годах. В этот период им было переведено пять стихотворных драм Клейста и Бена Джонсона, интермедии Ганса Сакса, лирика Гёте, Ш. Ван Лербарга и немецких импрессионистов.

Тонкий знаток языков и культур различных народов, Пастернак вновь обращается к переводу текстов художественных произведений в 1934 году, будучи уже состоявшимся поэтом. Неудивительно, что переводить он брался в первую очередь лирические произведения. Примечательно другое: этот период в его творчестве совпал с недолгим его сближением с "социалистической действительностью", действительностью, наложивший неизгладимый отпечаток на все его творчество. Произведения могли создаваться в противостоянии с реальностью, но даже попытки её отрицания, сознательного ухода от проблем современности базируются на глубинном осмыслении той самой жизни, от которой поэт пытается откреститься.

На протяжении всей жизни можно проследить всплески борьбы русского поэта - как внутренней борьбы, так и противостояния строю - за право остаться русским, а не русскоязычным и не советским. Уже в 1922 году, приехав к родителям в Берлин, он переживает мучительный выбор между эмиграцией и возвращением. Несколько поездок на Урал - в 1917, 1931, 1932 гг.заставляют Пастернака, потрясенного увиденным - голодом, нищетой, бедствиями большинства и роскошью партийной элиты - усомниться в своей совместимости с советской литературной действительностью. В лирике и текстах переводов 30-х годов и особенно позднейшего творчества окончательно складываются "черты естественности" - той, которая выше любых условностей и становится синонимом абсолютной самостоятельности, выводящей поэта за рамки каких бы то ни было установлений и правил. А правила игры в 30-е годы были таковы, что нормально работать и при этом оставаться в стороне от "великой стройки" стало невозможно.

В 1933 году Пастернак бурно включается в работу Оргкомитета по подготовке Первого съезда советских писателей и в его составе едет в Грузию, где завязывается дружба с грузинскими поэтами Тицианом Табидзе и Паоло Яшвили, лирику которых он активно и много переводит. Возможно, эти вдохновенные переводы рождались вместе с надеждой на либерализацию советской действительности по "грузинскому варианту" - окончательно подобные надежды развеются после публикации нового проекта Конституции.

Начало разрешения затяжного кризиса творческой личности (1935-44 гг.) положила опять-таки переводческая деятельность. Пастернак получает зимнюю дачу в Переделкине, где отныне будет проходить основная часть его жизни. Поселившись в 1936 на даче, он занимается литературными переводами с английского, немецкого, французского языков, переводит Шекспира, Гете, Шиллера, Верлена, Байрона, Китса, Рильке, грузинских поэтов... Эти работы вошли в литературу на равных с его оригинальным творчеством. Обращение к переводам в ситуации, когда Пастернака практически перестали печатать - не просто вынужденная мера, средство прокормить семью, но и способ реализовать потребность поэта в художественном творчестве.

Именно его упорству и поэтическому гению русская литература обязана переводами Шекспира, которые сейчас считаются классическими. Пастернак перевёл всего несколько трагедий великого барда, но как перевёл! Помимо безупречного знания английского языка, он продемонстрировал великолепное чувство истории и стиля. Ради передачи духа произведения - задача, с которой Пастернак неизменно справляется с артистизмом истинного художника - он иногда жертвует фактической стороной поэтического текста, и многие "знатоки" не могут простить ему свободы пересоздания шекспировских текстов, уличают поэта в мелких неточностях. Но никакими нападками не затмить непреходящее значение этой работы великого поэта и переводчика.

Вторая половина 1945 года вновь ознаменовывается напряженной переводческой деятельностью: продолжена работа над русскими переводами Шекспира, начатыми еще до войны. Связи поэта с современной советской литературой окончательно ослабевают (последний прижизненный сборник Пастернака пущен под нож в 1948 г.). И этот же период отмечен грандиозным свершением Пастернака - переводом с немецкого "Фауста" Гете: в 1948-1949 гг. первой части, а к 1953 г. и второй. Пастернак работает с огромным увлечением, пытается проникнуть в магию лирики Гете. Фауст - заклинатель стихий, судеб, духов прошлого и будущего. Творение Гете было настолько близко душевному состоянию Пастернака, что в своем творческом переводе он стремился создать русского Фауста.

Изданный в 1953г., этот перевод вызвал бурную дискуссию в литературных кругах. Повод для нападок нашли в том, что Пастернак существенно преобразил поэтическую стилистику "Фауста". В очередной раз творчество поэта, не укладывавшееся в привычные рамки, было подвергнуто жесточайшей критике, в его переводах находят политическую неблагонадёжность. При этом целенаправленно оставляется не раскрытым вопрос художественной ценности. Сделав упор на лирические сцены, Пастернак перевёл их лёгким, блестящим, "немецким" стихом, виртуозно передал гётевские юмор и афористичность.

После зарубежной публикации романа "Доктор Живаго" и начала травли поэта он вновь взялся за срочный перевод и с обычным своим упорством переводил с польского драму Юлиуша Словацкого "Мария Стюарт". Работа эта велась, как признается сам Пастернак в письме Жаклин де Пруаяр, "Чтобы сохранить рассудок и сберечь здоровье". Но поэту планомерно отрезаются все пути. Выплата гонораров за выполненный Пастернаком перевод была остановлена. Не были получены деньги из Грузии за изданную в Тбилиси маленькую книжку его грузинских стихов и переводов, за участие в различных сборниках. Пастернаковские художественные переводы с английского, немецкого были срочно изъяты даже из собрания сочинений Шекспира.

Лишь в конце апреля 1959 года Пастернак вновь получает возможность работать; ему доверен перевод с испанского мистерии Кальдерона "Стойкий принц" для издательства "Искусство". Сначала Кальдерон разочаровал Пастернака и показался бледным на фоне глубины и богатства мысли Шекспировских творений. Но постепенно вживаясь в мир испанского католицизма, Пастернак был поражен открывшейся ему высотой и чистотой его форм. "Перевожу бешено с утра до вечера, как когда-то Фауста, Кальдерона, - писал Пастернак в октябре 1959 года Нине Табидзе. - Мне после такой долгой жизни и знакомства с такими разнообразными литературами разных эпох было приятно натолкнуться на совсем неведомое явление, такое ни с чем не схожее. Это совершенно особый мир, очень высоко разработанный, гениальный и глубокий".

Творец до конца своих дней остается творцом. Создавая очередной гениальный художественный перевод, он столь же чуток к поэтическому слову, к образу, к художественной проблематике и культурным истокам оригинала. Чтобы перевести Шекспира, Гете, Кальдерона так, как это сделал Пастернак, передать драму личной жизни и чистоту душевного порыва, нужно было прожить жизнь Пастернака.

Поэтические переводы С.Я. Маршака

Наши лучшие переводчики - всегда люди высокой культуры и большого таланта, помноженного на любовь к своему делу и нескончаемую способность к работе - как над художественным словом, так и над собой. Необычный поэтический талант у Самуила Яковлевича Маршака проявлялся с детства: в четыре года он пытался сам сочинять стихотворные строчки, а в одиннадцать лет, поступив в гимназию, уже переводил на русский язык древнеримского поэта Горация. Впоследствии поэтический перевод станет одним из главных призваний Маршака.

Способность учиться, стремление к новому, жажда общения с новыми людьми и культурами не покидают поэта всю жизнь. К.Чуковский особо отмечал в Маршаке одно из качеств, притягивавших к нему как магнитом: "его увлеченность, я бы даже сказал, одержимость великой народной поэзией - русской, немецкой, ирландской, шотландской, еврейской, английской. Поэзию - особенно народную, песенную - он любил самозабвенно и жадно". Через несколько лет после окончания одной из лучших петербургских гимназий, уже имея опыт сотрудничества в журналах и альманахах, для завершения образования он едет учиться в Англию, поступает в Лондонский университет на факультет искусств, где очень основательно изучали английский язык, а также историю литературы. Во время каникул много путешествует пешком по Англии, слушает живую разговорную английскую речь, английские народные песни.

Маршак не просто изучал язык, он впитывал историю страны, нравы, обычаи народа. Английский он изучал всю жизнь, поскольку много переводил с этого языка, а к своей работе Маршак относился очень ответственно: "...переводил я не по заказу, а по любви." В Лондоне он начал работать над переводами английских баллад, впоследствии прославившими его, тогда же столкнулся с замечательным английским детским фольклором, полным причудливого юмора.

Вернувшись на родину, начинает публиковать свои переводы из английской поэзии в журналах "Северные записки" и "Русская мысль". Роль художественного перевода в литературно-творческой деятельности Маршака огромна, и он по праву считается одним из лучших поэтов - переводчиков в нашей стране: его переводы великих поэтов Шекспира, Бернса впервые по-настоящему открыли их поэзию российским читателям. Он много переводил и других авторов - наших современников, поэтов демократических стран Европы, и классиков, поэтов далекого прошлого. Он же открыл для отечественного читателя творчество молодого итальянского поэта Джанни Родари.

Великолепно владея искусством художественного перевода, С.Я. Маршак не единожды обращался к теоретическим проблемам переводческой деятельности. В своей статье "Служба связи" он пишет: "Искусство поэтического перевода - дело нелегкое. Оно не дается в руки тем, кто видит в нем только средство для заработка и относится к работе поверхностно и небрежно. Для того чтобы овладеть живым, гибким языком, лишенным неуклюжести, свойственной ремесленным переводам, надо потратить немало труда - не меньше, скажем, чем тратит балерина , добивающаяся свободы, плавности и грации движений. Надо так глубоко и тонко понимать содержание и стиль переводимого текста, чтобы безошибочно чувствовать, какое слово мог бы сказать автор или его герой, и какое было бы им чуждо."

Свой взгляд на проблему художественного перевода, в первую очередь поэтического, он изложил в статье "Поэзия перевода": "Перевод стихов - высокое и трудное искусство. Я выдвинул бы два - на вид парадоксальных, но по существу верных - положения: Первое. Перевод стихов невозможен. Второе. Каждый раз это исключение". Какая цель стоит перед переводчиком поэтического произведения? "Прочитав перевод из Гейне, из Шиллера, Горация или Расула Гамзатова, читатель должен быть уверен, что он и в самом деле прочел стихи Гейне, Шиллера, Горация и Расула Гамзатова, что поэт-переводчик донес до него подлинные мысли и чувства поэтов, не утеряв ничего главного, основного, существенного. При этом степень вольности и точности перевода может быть различна - есть целый спектр того и другого. Важнее всего передать подлинный облик переводимого поэта, его время и национальность, его волю, душу, характер, темперамент. Переводчик должен не только знать, что сказал автор оригинальных стихов, - например, Гейне или Бернс, - но и что, какие слова этот автор сказал бы и чего бы он сказать не мог".

Корней Иванович Чуковский - русский писатель, переводчик, литературовед

Родился в 1882 году. Настоящее имя - Николай Васильевич Корнейчуков. Отец Чуковского, петербургский студент, оставил его мать, крестьянку Полтавской губернии, после чего она с двумя детьми переехала в Одессу (о детстве писатель впоследствии рассказал в повести "Серебряный герб", 1961). Учился в одесской гимназии. Занимался самообразованием, изучил английский язык.

В 1903-1905 годы был корреспондентом "Одесских новостей" в Лондоне. С 1912 по 1927 год жил в финской деревне Куоккала, где встречался с самыми знаменитыми писателями и художниками тогдашней России, и из их автографов создал своеобразный альбом - "Чукоккала". Блестяще перевел "Листья травы" Уитмена.

Приобрел известность как литературный критик. Чуковский - первый в России исследователь "массовой культуры" (книга "Нат Пинкертон и современная литература", статьи о Лидии Чарской). Творческие интересы Чуковского постоянно расширялись, его работа со временем приобретала все более универсальный, энциклопедический характер. Поселившись в 1912 в финском местечке Куоккала, писатель поддерживал контакты с Евреиновым, Короленко, Леонидом Андреевым, Куприным, Маяковским, Репиным. Все они впоследствии стали персонажами его мемуарных книг и очерков, а домашний рукописный альманах "Чукоккала", в котором оставили свои творческие автографы десятки знаменитостей - от Репина до Солженицына, - со временем превратился в бесценный культурный памятник.

Приступив по совету Короленко к изучению наследия Некрасова, Чуковский сделал немало текстологических открытий, сумел изменить к лучшему эстетическую репутацию поэта. Итогом этой исследовательской работы стала книга "Мастерство Некрасова" (1952, Ленинская премия, 1962). Попутно Чуковский изучал поэзию Шевченко, литературу 1860-х годов, биографию и творчество Чехова.

Возглавив по приглашению М.Горького детский отдел издательства "Парус",Чуковский и сам начал писать стихи (затем и прозу) для детей. "Крокодил" (1916), "Мойдодыр" и "Тараканище" (1923), "Муха-Цокотуха" (1924), "Бармалей" (1925), "Телефон" (1926) - непревзойденные шедевры литературы "для маленьких" и вместе с тем полноценные поэтические тексты, в которых взрослые читатели обнаруживают и утонченные стилизационно-пародийные элементы, и тонкий подтекст.

Работа Чуковского в области детской литературы закономерно вывела его на изучение детского языка, первым исследователем которого он стал, выпустив в 1928 книгу "Маленькие дети", получившую затем название "От двух до пяти". Как лингвист Чуковский написал остроумную и темпераментную книгу о русском языке "Живой как жизнь" (1962), решительно выступив против бюрократических штампов, так называемого <канцелярита>.

Как переводчик Чуковский открыл для русского читателя Уитмена, Киплинга, Уайльда. Переводил Твена, Честертона, О.Генри, Дойла, Шекспира, написал для детей пересказы произведений Дефо, Распэ, Гринвуда. Одновременно занимался теорией перевода, создав одну из самых авторитетных в этой области книг - Высокое искусство (1968).